Посмотри в глаза чудовищ - Страница 15

Прошла еще минута.

– Давай.

Тиграну нужно было пробежать метров пятьдесят до бетонной решетки, символически отделяющей лагерь от пляжа, но Николаю Степановичу показалось, что гранатометчик просто исчез здесь и тут же появился там.

Положил аккуратно трубу в развилку бетонных планок, постоял, ловя цель – спина его была натянута, как струнка, потом расслабилась.

Выстрел был оглушительный.

А попадание – ослепительным. Огненное полушарие взошло над морем, высветив и надолго зафиксировав пирамидальные тополя, отблески в темных окнах, зеркально-черные машины.

Несколько хлестких очередей ударили позади, а потом зарычал пулемет, и ничего не стало слышно.

– Ну, вперед, – сказал сам себе Николай Степанович и быстро пошел, почти побежал, к темневшей вдали котельной.

…Живые лежали справа, а мертвые слева. Мертвых было значительно больше.

Бляди жались к стене и даже не всхлипывали: понимали. Николай Степанович пересчитал Левкино воинство: одного не хватало. Всего только одного.

– Я Вовика у шоссейки положил, – сказал, подходя, разгоряченный Левка. – С пулеметиком. Если ментура в городе загоношится…

Лицо Левки было по низу обмотано серым в клеточку шарфом. Николаю Степанович удалось убедить русское воинство, что прятать лицо от внутреннего врага не позор, а прозорливость.

– Хорошо сработано, парни, – сказал Николай Степанович. – Всякое дело следует начинать с победы. В двух словах: как?

– А здорово! Гусар, наверное, сучкой прикинулся, все псы за ним помчались, а потом грызться начали, а охрана их растаскивать давай. водой, то-се.

Бдительность ослабили. Ну, тут и мы – помогли. Разняли, больше не грызутся!

– Мой старикашка-ниндзя еще не появился?

– Здесь я, Степаныч, – сказал из дверей Коминт. – Мне люди нужны, детишек нести. Они не все ходить могут.

– Возьми блядей. Лев, выделите двух своих ребят – на всякий пожарный. А я пока взгляну на наших аманатов… Вы знаете, кто такие аманаты, Лев?

– Я кандидат исторических наук! – обиделся Левка.

– А чем же занимаетесь помимо сражений?

– Да так… депутатствую.

Николай Степанович посмотрел на него с уважением.

– Крепкий депутат нынче пошел. Куда там булыгинской Думе… У меня тоже сын был историк. И тоже Лев.

– Был?

– Да. Умер недавно.

– Своей смертью?

– Да уж не чужой.

– Что-то молодые часто помирать стали. Эх, времечко.

Николай Степанович встал над лежащими мордой в ковер аманатами. Носком сапога заставил крайнего в ряду перевернуться. Это был одесско-восточного вида молодой человек с тонкими усиками и щедрыми бланшами по всей физиономии.

– Дато, – с гордостью подсказал из-за спины Тигран.

– Имя меня интересует менее всего, – сказал Николай Степанович.

– Маму я твою мотал, – тускло заговорил Дато, – папу я твоего мотал…

– Ну-ну, – поощрил его Николай Степанович. – Продолжайте.

– Ты покойник, понял? Вы все покойники. А ну, пустите меня!.. – он сорвался на визг.

– А мы и так все покойники, только в затянувшемся отпуске, – пожал плечами Николай Степанович. – У вас есть что добавить?

– В эмвэдэ хочу звонить! – потребовал Дато.

– Незалэжной Украины? – уточнил Николай Степанович. И, оборотясь к воинству, сказал с укором: – Я же велел пленных не брать…

– Да вот, батько… произошло. Допросить, может, надо…

– Где товар прячут? – поднял бровь Николай Степанович.

– Как бы в том числе.

– Вот уж нет, господа, – сказал Николай Степанович. – В этом деле я вам не помощник. А если у вас хватит смысла прислушаться к доброму совету, то вот он: не торгуйте во Храме.

– Но, батько, ведь дело требует денег…

– Так берите деньги. Но – не торгуйте. Я многое повидал и знаю, что говорю. Эй, Дато – или как там тебя? Сколько выложишь за свою шкурку?

– Думаешь, я тебя покупать буду? – сказал Дато. – Я тебе кишки мотать буду, яйца резать буду, ты кушать их будешь… Двадцать тонн.

– Скоки-скоки? – прыснул Левка. – А мы-то танк размахнулись купить…

– Базар будет, если… – начал Дато, но тут сам, не дожидаясь приглашения, подал голос его сосед по ковру.

– Да что вы от мальчишки хотите? Он здесь по найму. За слово не отвечает.

Давайте поговорим как солидные люди.

– Представьтесь, солидный, – сказал Николай Степанович.

– Вениамин Сергеевич Птичкин, президент банка «Пантикапей-кредит»…

– Он же Гвоздь, – уточнил Тигран.

– Ну, это понятно, – сказал Николай Степанович. – Все банкиры – истинные разбойники. Хотя… Итак, господин Птичкин Гвоздь, сколько бы мы могли взять, взломав сейфы вашего банка?

– Ну, я не могу назвать точную цифру…

– Унести на себе можно – или надо с машиной подъезжать?

– Лучше, конечно, с машиной.

– С катафалком, – уточнил Дато.

– Будем считать, что мы забили стрелку , – сказал Николай Степанович.

Веселый этот разговор ему надоел. Тем более, накатывало что-то, он спиной это чувствовал… – Где у нас третий?

– Да вот же он.

Третий вставал из угла, бесформенно-белый, как раздерганный ком ваты: седой, бородатый и страшно испуганный.

– Ба… тяня? Батяня, ты? Н-николай С-степпа… Товарищ командир…

Левкины глаза, и без того навыкате, решили окончательно покинуть родные глазницы. Он переводил взгляд с Барона на Николая Степановича, и Барон получался заметно старше:

– Илюха? – не сразу пришел в себя Николай Степанович. – Агафонов? Боец Агафонов? Какого хера вы делаете здесь, в этом… – он сдержался.

– Да я… вот тут это… Дело у меня тут.

– А, так это, значит, твое дело? Тесен мир… Что ж, Илюша, ты закон знаешь…